Литературная страничка.

Рэп это каста)) http://masteroff.org/44446.html
Продолжу серию, очень рад что вам понравилось))

До свиданья Сочи-сеть, Красная поляна,
Перед тем, как улететь, встану утром рано,
Сяду в старенький УАЗ, радио настрою,
Восхищусь, как первый раз, горною грядою.

Помашу карнизам круч, крикну: «Не прощаюсь!
Я успею вам наскучить, Это – обещаю!»
И часок отдам тоске, постою у Мзымты,
Приезжаем налегке, уезжать – экстримно.

Загляну Дракону в пасть и язык поглажу,
Я хочу с собой забрать воздух горных кряжей.
И за этот чистый флирт не судите строго,
Мне ведь завтра предстоит дальняя дорога.

Напоследок прокачусь на волне высокой…
До свиданья, Сочи-грусть, я вернусь до срока,
Чтоб на скорости влететь в серпантин тоннельный,
И на радостях звенеть хрусталем ручейным…

 

Пожелай хорошую погоду мне...
Телефон запел свою мелодию,
Что ж, до скорой встречи и прощай,
Пожелай хорошую погоду мне,
Мягкую посадку пожелай.

А себе досрочного свидания,
Значит мне – ударного труда,
Растянулись наши ожидания
В сумме не на месяцы – года.

Как считать, зачетом их, иль вычетом,
Не совсем приемлемый вопрос,
Будто измерять любовь количеством,
Пролитых в часы разлуки слез.

Разве объяснимо притяжение,
Разделенных расстояньем душ,
Целеустремленность их движения
К летнему теплу из зимних стуж?

И когда вернусь, перекрести, храня,
За приезд и будущий отъезд,
Но прошу, лишь, только не кори меня
За привычку к перемене мест.

Телефон запел свою мелодию,
Что ж, не навсегда, но все ж прощай,
Пожелай хорошую погоду мне,
Мягкую посадку пожелай…
Евгений Гусаченко 2009

 

Сочинские страдания
Евгений Гусаченко

Надоел курортный город Сочи,
Адлер мне порядком плешь проел,
И плевать, какие в Хосте ночи,
Всякому терпенью есть предел.
Не дожди меня здесь напрягают –
Скоро будет солнечный сезон,
Просто я пресыщен этим раем,
Ведь надоедает даже он.
Всё надоедает – море, горы,
Пальмы, экзотический самшит,
Тянет на сибирские просторы
Нагулять хороший аппетит.
Что мне Альпик сервис и канатка?
Поглядел и снял на цифровой…
Я скажу весомо, ёмко, кратко:
«Нахрен мне Кудепстинский прибой!»
Люди, вон, здоровье поправляют –
Тысячи слетают, как с куста,
Я ж совсем бесплатно прилетаю
В эти заповедные места.
Нет услилий и душа страдает,
Пресно, скучно. Вредно, скажем так.
Вот и парк Ривьера не прельщает,
«Пасть дракона» - каменный бардак!
Мне б куда-нибудь под Коченёво,
Где искрит под солнцем чистый снег,
И берёзки сбрасывают снова
Зимний сон, оборотясь к весне.
Здесь их нет. Поэтому скучаю,
Пуще горькой редьки надоел
Город, что имеет статус рая,
Всякому терпенью есть предел!

 

У меня не было такой острой боли о надоевшем Сочи, как у автора. Салым мне за 2 месяца больше опостылил. Но у многих коллег после 2 х лет работы в Сочи, чувствовалось такое настроение " Мы здесь все сгнием, нас никогда отсюда не выпустят. И в поддержку этой темы стихи. Дело было после кризиса 2008 г, когда многие наши проектные интституты остались без работы.
Будни олимпийской стройки
Евгений Гусаченко

«Забудьте про дом», - говорит нам открыто
Наш босс.
«И Бога хвалите, что вы у корыта,
До слез.
Вы тут на курорте бесплатно, заметьте…
Молчать!
И гонор показывать мне здесь не смейте,
В крест мать!
Другие лишились работы, дохода,
А вы?
Какая погода, какая природа!
Увы,
Чем лучше для вас, тем становитесь хуже –
Закон!
Два шага вперед, кто с мозгами не дружит,
И – вон!
Найдутся другие… Найдем, если надо!
Легко!
На карте престиж! Сочи Олимпиада –
На кон!
А вы мне о семьях, о детях, о доме,
Деньгах.
Вам ясно сказали – страна на подъеме
В горах!»
Наш босс он умеет, вот так, без сиропа –
Все точки над «Ы»
Еще б. Ведь следит за Россией Европа…
Но мы не рабы?

 

Мои впечатления были ближе к этому. Как то, рисуя план и смотря на топографические знаки, подумалось мне, буду ли я когда нибудь рисовать пальмы на планах? Моя мечта сбылась!

Я просто влюбился в тебя, город Сочи,
В твои по девичьи кудрявые горы,
В шум улиц-террасс неумолчный, бессрочный,
Сбегающих к морю, сбегающих к морю.

Смотрю на тебя я с Ахуна седого,
На Адлер, косой выдающийся, длинной,
И с каменной башни кричу свое слово:
«Кавка-а-аз!» Отвечает он снежной лавиной.

Я скоро уеду — мы все уезжаем,
С собой увозя терпкий запах магнолий…
Могу ли я, Сочи, назвать тебя раем?
Не знаю. Но что-то случилось со мною…

 

Случайно наткнулась...

Маленький мальчик на вишню залез.
Дед Афанасий вскинул обрез.
Выстрел раздался, послышался крик,
"сорок восьмой!"- улыбнулся старик.

А вот ещё варианты:

О.Хайям

Плеч не горби, Матвей, и не нужно рыдать.
Гибель Севы ты можешь легко оправдать —
Столько вишен спас выстрелом, слава Аллаху!
Значит, осенью будет наливка опять.

В. Шекспир

Любовь и смерть близки как две руки,
Но думал ли о том несчастный Сева,
Когда, морали общей вопреки,
Тайком полез за вишнями на древо?

Да, он любил! Любил их нежный вкус,
Их аромат, их сладкий сок и мякоть.
Но вынести не смог любовный груз,
И проиграл… О нём не надо плакать.

От бурной страсти обретя покой,
Лежит теперь он в зарослях шалфея,
Сражённый справедливою рукой
Сурового апостола Матфея.

По-разному приходит к нам любовь,
Но плата за неё известна — кровь.

М. Басё

Меток Матвей-сан.
Кровь юного самурая
Словно сакуры сок…

И. Крылов

Проказник Сева, малый лет семи,
Считал, как говорят, себе на горе,
Что вишни слаще на чужом подворье.
Подобное случается с детьми.
Хоть маменька по десять раз на дню
Твердила: "Бог воров накажет строго",
Но Сева все слова про Бога
Воспринимал как болтовню.
Решив откушать вишен всласть,
К соседу — шасть!
В саду он, с ловкостью медведя,
Залезть на дерево сумел,
Но так при этом нашумел,
Что всполошились все соседи.
И вот, уже, из-за ветвей,
На Севу смотрит дед Матвей.
Он, паутинку сняв с лица,
Одним движеньем быстро, ловко
Из-под полы достал винтовку
И взял на мушку стервеца.
Дуплет! Посыпалась листва,
И старец хмыкнул: "Сорок два".

Мораль: не хочешь пулю в свой живот —
Не разевай на плод, запретный, рот.

А.С. Пушкин

Июльским солнышком согретый
Благоухает старый сад.
Мне с детства дорог запах лета
И спелых вишен аромат.
Читатель, ты, наверно, тоже,
Когда был малость помоложе,
Любил в соседский сад залезть,
Чтоб ягод с дерева поесть.
Вот точно так же юный Сева,
Увидев пышные сады,
И соблазнившись на плоды,
Решил отведать вишен с древа.
И ранним утром, словно вор,
Тайком полез через забор.

Не знал шалун, что спозаранку
Колхозный сторож дед Матвей,
Покинув тёплую лежанку,
В саду укрылся меж ветвей
И прихватил с собой берданку,
С которой в грозную "гражданку"
Уже командовал полком,
Слыв "Ворошиловским стрелком".
Он на непрошенного гостя
В прицел оптический глядит —
Хлопок! — и Сева вниз летит,
Ломая сучья, ветки, кости.
Убит воришка. Сторож рад,
Зарубку ставит на приклад.



М.Ю. Лермонтов

Скажи-ка, дядя, как так вышло,
Во всех садах пропали вишни
На целую версту?
И лишь у нас вокруг беседки
От спелых вишен гнутся ветки,
И смотрят с завистью соседки
На эту красоту.

Ох, любопытен ты, Ванюша!
Но если хочешь знать, послушай —
В деревне тут, у нас
Шпана шалила этим летом.
Нагрянут ночью, а к рассвету
В саду следа от ягод нету.
И так из раза в раз.

Сначала жители роптали
И письма-жалобы писали,
Прося шпану унять.
Но от начальства мало толку,
И вот тогда я втихомолку,
Достав из подпола двустволку,
Стал вишни охранять.

Да, нелегко достались вишни.
Бандитов сорок, даже с лишним,
Поймали мой жакан.
Последней жертвою был Сева.
Его я срезал прямо с древа.
А не захаживай налево,
Отпетый хулиган!

Зато теперь у нас порядок,
Никто в садах не топчет грядок
И ягоды не рвёт.
Вздохнули люди с облегченьем.
А я тебе на день рожденья
Сварю вишнёвое варенье
И сделаю компот.


Н. Некрасов

В каком году — не ведомо,
В каком краю — не сказано,
В деревне возле озера
Жил старый дед Матвей.
Росла у дома древняя
Развесистая вишенка —
Одна отрада дедушке,
Души не чаял в ней.

Но как-то тёмной ноченькой
Соседский отрок Всеволод
Незваный и непрошенный
Прокрался словно тать.
Решил по злому умыслу
Затеять штуку скверную
И с вишенки Матвеевой
Все ягоды сорвать.

Достал с заветной полочки
Старик свою двустволочку
И жахнул метким выстрелом
Злодею прямо в лоб.
А труп упрятал дедушка
В могилку возле вишенки
И сверху посадил ещё
Петрушку и укроп.


И. Северянин

Это было в деревне в середине июля,
Когда сочные вишни созревали в саду,
Когда вечером синим пела песни зозуля,
И лягушки ей хором подпевали в пруду.

Ах, пурпурные вишни — квинтэссенция лета,
Вы — магнит для поэтов и мечта поэтесс.
И поэтому Сева, несмотря на запреты,
На Матвеево древо грациозно полез.

В тишине грянул выстрел, и смертельная пуля
Погубила поэта, погасила звезду…
Это было в деревне в середине июля,
Когда сочные вишни созревали в саду.


С. Есенин

Плач тальянки еле слышен,
А на огненной заре
Заалели гроздья вишен
У соседа во дворе.

На скамейке возле хлева
Парень девке подмигнёт —
Жди, подруга-королева,
Сева ягод принесёт.

Вечер бархатный спустился,
А в тени густых ветвей
С карабином притаился
Хитрый сторож дед Матвей.

В чарах звёздного напева
Мотыльки пустились в пляс.
Не дождётся девка Севу —
У Матвея меткий глаз.

В. Маяковский

В самом разгаре
лето.
В саду у деда
Матвея
Густо висят на ветках Вишни,
кровью алея.

Кто там словно
разбойник
Тайно
лезет на древо?
Сорок второй
покойник —
Сева!
Сева!
Сева!

Б. Пастернак

Писать об этом нелегко,
Но было дело:
Алела вишня высоко.
Одна алела.

Рассудок Севе говорил:
"Не лезь! Не близко",
Но дух упрямства победил,
Хотелось риска.

Направо бросил цепкий взгляд,
Потом налево,
Забыл лишь посмотреть назад,
К несчастью, Сева.

Он вверх по дереву тайком
Полез несмело.
Алела вишня высоко.
Одна алела.

Наверно Севе на беду,
Назло Морфею
Не спится сторожу в саду,
Стрелку Матвею.

Заметил "гостя" и узнал
Повадку вора.
И прозвучал в тиши сигнал —
Щелчок затвора.

Сверкнул как стеклышко очков
Зрачок прицела.
Алела вишня высоко.
Одна алела.

И вот уж Всеволод достиг
Желанной ветки,
Но грянул выстрел в этот миг
И очень меткий.

Так, нитку жизни оборвав
На верхней ноте,
Матвей пометил: "Сорок два"
В своём блокноте.

На землю сорванным листком
Летело тело.
Алела вишня высоко.
Одна алела.

А. Барто

Не укрыла Севу ветка,
Дед Матвей стреляет метко.
От воришек вишни спас
Сторож сорок с лишним раз.

Р. Рождественский

Об этом, товарищ, не вспомнить без слёз.
Стоял возле речки богатый колхоз.
Там в пышном саду, что у края села,
Высокая вишня,
Высокая вишня,
Высокая вишня привольно росла.

Сынок председателя, шустрый малец
Решил, пока занят на поле отец,
Залезть в этот сад и ни свет ни заря
Общественных вишен,
Общественных вишен,
Общественных вишен поесть втихаря.

На дерево Сева стремительно влез,
Но сторож заметил и поднял обрез.
Взметнулись вороны как чёрный салют:
А люди решили,
А люди решили,
А люди решили — ученья идут.

Стоял председатель в глубокой тоске,
Сползала скупая слеза по щеке.
Но сторожу он, несмотря на печаль,
За верную службу,
За верную службу,
За верную службу повесил медаль.

Л. Филатов

Из знакомых мне людей
Рыжий Севка-прохиндей,
Заявляю фицияльно,
Был ворюга и злодей.

Подтверждаю, энтот гад
Трижды лез в Матвеев сад,
Тырил ягоды мешками.
Вон, под вишней компромат.

Ну, Матвей-то не дурак,
Сам всё знает — что да как.
Сел с ружьём в саду в засаду,
Чтоб пресечь сей кавардак.

Видит — Севка словно тать
Лезет вишню обметать.
Он и выстрелил навскидку.
В чём промблема, вашу мать?

Да, конфуз на этнтот раз
Приключился здесь у нас:
Целил в попу и солью,
А попал-то пулей в глаз.

Не пойму, ядрёна вошь! —
Сорок раз одно и то ж.
То ли мушка покосилась,
То ль он в снайперы не гож?

 

Женоненавистническая песенка.

Оставь ненужые мечты,
Оставь фантазии,
Нас самолет несет с тобой
Через Евразию.

Надеюсь вылечит тебя
Тоска дорожная
- Влюбился в эту падлу ты
Неосторожно!

Нас перевалы ждут с тобой,
Гольцы высокие.
И речки быстрые холодные
Глубокие.

Нас ждет компания мужская
Безшабашная
- Там позабудешь о своей
Подруге крашеной!

И вот почти что через год
Опять оказия
- Нас самолет несет домой
Через Евразию.

Встречают нынче уж тебя
Такою лапою
- Ведь появился ты домой
С большой зарплатою!

 

Улыбайся чаще и шире.
Есть на то немало причин.
Кто сказал, что нам в этом мире
Нужно брать одну из вершин.
Пусть омоет скалы волнами,
Пусть никто никого не предаст.
И не важно, ЧТО между нами.
Важно ТО, что в каждом из нас.

Иванов Вячеслав

 

Не бейте детей, никогда не бейте!
Поймите, вы бьете в них сами себя,
Неважно, любя их иль не любя,
Но делать такого вовек не смейте!

Вы только взгляните: пред вами - дети,
Какое ж, простите, геройство тут?!
Но сколько ж таких, кто жестоко бьют,
Вложив чуть не душу в тот черный труд,
Заведомо зная, что не ответят!

Кричи на них, бей! А чего стесняться?!
Ведь мы ж многократно сильней детей!
Но если по совести разобраться,
То порка - бессилье больших людей!

И сколько ж порой на детей срывается
Всех взрослых конфликтов, обид и гроз.
Ну как же рука только поднимается
На ужас в глазах и потоки слез?!

И можно ль распущенно озлобляться,
Калеча и душу, и детский взгляд,
Чтоб после же искренно удивляться
Вдруг вспышкам жестокости у ребят.

Мир жив добротою и уваженьем,
А плетка рождает лишь страх и ложь.
И то, что не можешь взять убежденьем -
Хоть тресни - побоями не возьмешь!

В ребячьей душе все хрустально-тонко,
Разрушим - вовеки не соберем.
И день, когда мы избили ребенка,
Пусть станет позорнейшим нашим днем!

Когда-то подавлены вашей силою,
Не знаю, как жить они после будут,
Но только запомните, люди милые,
Они той жестокости не забудут.

Семья - это крохотная страна.
И радости наши произрастают,
Когда в подготовленный грунт бросают
Лишь самые добрые семена!

 

Н.Ю. Питинько - Балланда о геодезах

Геодезы – братья наши
Здравствуйте, друзья!
Много съели с вами каши
И при том, не зря!

Срочно не хватает съемки?
Ваш проект горит?
Геодез берет без ломки
Свой теодолит!

Он выносит срочно базу,
С рейкой друг идёт
Снимет поле всё и сразу
Задом наперёд

Повелитель изысканий
И командировок Бог
Не боится испытаний,
Чтоб проект не сдох

Если геодез в неволе
Дождь идет всё тот
Помогает он конторе
Вспомнит анекдот

Сделав дело он красиво,
Закричав «Ура!»
Геодез откроет пиво
Ляжет в 5 утра

В девять снова на работу
Парень – огурец
Потому, что нет охоты
Получать «трындец»

Уважаем всеми в мире
Бедным, богачом
Геодезия всё шире
Строит «кирпичом»

Дерзкий спутник на орбите
Шлет свой ДжиПиЭс
Это ж Космос, вы поймите
Это – геодез!

 

ОДА ГЕОДЕЗИИ.

Дозвольте посвятить мне оду
Трудолюбивому народу,
Тому, кто благо презирал,
Геосети создавал.
Топтали наши сапоги
Листву сибирской злой тайги,
Штормовки протерев до дыр,
Исколесили весь Таймыр,
С работой были мы не раз
Там, где Макар телят не пас.
И по тайге не просто мы шагали,
Мы для России карту создавали.
Произведенье картографии
Есть отраженье Российской биографии.
С времен Петра до наших дней
Карта — портрет России всей,
А можно сравнивать и на спор,
Что карта — это России паспорт.
Озера, горы, русла рек,
Хребты непроходимы
И все, что создал человек,
На карту нанесли мы.
Наш труд особенно понятен,
В стране нет больше белых пятен.
Но рукотворные дела,
Несут природе измененье,
А карте, чтоб верна была,
Потребно обновленье,
И Вам замечу я сейчас –
Обновлена уже не раз.
Пока мы сеть и карту создавали.
По министерствам нас передавали,
Нас опекал НКВД,
Затем мы были в МВД,
И с геологией — не длинной была веха,
При СМ СССР мы достигли большего успеха.
А геодезия — есть точная наука,
И картография в России не плоха,
При Кириенко, вот какая штука,
Он нашу службу сунул в ЖКХ,
И я замечу Вам при том,
Науку точную соединил с дерьмом.
Но Примаков все на места расставил —
«Роскартографию» в живых оставил.
И вдруг в судьбе внештатный поворот,
Минтранс «Роскартографию» в полон берет.
А с октября у нас опять событие:
Мы в Министерстве экономразвития,
Без точной карты, я не делаю открытие,
Не будет эконом развития.
Нас по рукам пущать не нужно,
Мы — государиева служба,
Кроить, что создано, плохая работенка,
Здесь надобно с водой не выплеснуть ребенка.
Но все ж теперь у нас одна отрада:
Минэкономразвитие нам то, что надо,
Теперь у нас, конечно, преимущество,
Но вот при чем здесь госимущество?
Главе правительства кто в уши ветер дует?
Кто картографию прессует?
Без точной карты, знают все с пеленок,
Страна слепая будет, как кутенок.
Пока мы в пасынках ходили,
От государства ни гроша не получили,
И выживали мы, кто как умеет,
Но геодезия и картография хиреет.
Эльвира, я совет Вам дать посмею:
Спросите у Миронова Сергея,
Он в геофизике служил,
По нашим картам по тайге бродил.
А карта, я уже сказал,
Всегда начало всех начал.
Созданье карты труд не очень-то простой,
Тут были мы на передовой,
Но возникает здесь вопрос,
Кто нас определил в обоз?
Пишу я оду и осознаю:
Не уж-то реквием «Роскартографии» пою?

геодезист.
Журнал ЗЕМЛЯ 1 (15) 2009.

 

Романтики дальних дорог


Прихлынет тоска или попросту скука
Однажды присядет к тебе на порог,
Ты знай, что на свете есть славная штука –
Романтика дальних и трудных дорог.

Конечно же, есть экзотичные страны:
Слоны и жирафы средь зелени вечной,
Где ночью на пальмах кричат обезьяны
И пляшут туземцы под грохот тамтамов,
При этом почти без одежды, конечно.

Экзотика... Яркие впечатленья.
Романтика с этим не очень схожа.
Она не пираты, не приключенья,
Тут все и красивей гораздо и строже:

Соленые брызги, как пули, захлопали
По плитам набережной Севастополя,
Но в ночь штормовую в туман до утра
Уходят дозорные катера.

А возле Кронштадта грохочет Балтика.
Курс – на Вайгач. Рулевой на посту.
А рядом незримо стоит Романтика
И улыбается в темноту.

А где-то в тайге, в комарином гуде,
Почти у дьявола на рогах,
Сидят у костра небритые люди
В брезенте и стоптанных сапогах.

Палатка геологов – сесть и пригнуться.
Приборы, спецовки – сплошной неуют.
Скажи о романтике им – усмехнутся:
– Какая уж, к чёрту, романтика тут?!

Но вы им не верьте! В глухие чащобы
Не рубль их погнал за родимый порог.
Это романтики чистой пробы,
Романтики дальних и трудных дорог!

Один романтик штурмует науку,
Другой разрыл уникальный храм,
А кто-то завтра протянет руку
К новым созвездиям и мирам.

Вот мчит он, вцепившись в кресло из пластика,
Взор сквозь стекло устремив к луне,
А рядом незримо висит Романтика
В невесомости и тишине...

Скитальцы морей, покорители Арктики!
А здесь, посреди городской толкотни,
Есть ли в обычной жизни романтики?
Кто они? Где? И какие они?

Да те, кто живут по макушку счастливые
Мечтами, любимым своим трудом,
Те, кто умеет найти красивое
Даже в будничном и простом.

Кто сделает замком снежную рощицу,
Кому и сквозь тучи звезда видна,
Кто к женщине так, между прочим, относится,
Как в лучшие рыцарские времена.

Немного застенчивы и угловаты,
Живут они так до момента, когда
Однажды их властно потянут куда-то
Дороги, метели и поезда.

Не к пестрой экзотике – пальмам и зебрам
Умчат они сердцем, храня мечту,
А чтобы обжить необжитые дебри,
Чтоб вырвать из мрака алмазные недра
И людям потом подарить красоту!

Мешать им не надо. Успеха не будет.
Ведь счастье их – ветры борьбы и тревог.
Такие уж это крылатые люди –
Романтики дальних и трудных дорог!

 

Хорошие стихи попадаются. Тоже решил попробовать, конечно не про работу получилось, но зато написано в командировке этим летом в Якутске:
Тихий джаз вливается в открытое окно.
На улице белесая ночь -
Холодное серое нечто.
Уныло воет ветер, дрожит стекло.
Наверное, будет дождь,
Но как-то странно тепло.
И ты опять где-то близко,
А я все также в своем далеко.
Солнце тонет за сопками,
Медленно плывут облака,
Уставший город тихо закрыл окна-глаза.
И эта джазовая мелодия уже внутри у меня.
Люди на тротуаре, как ноты на строчках –
Идут где-то аккордами, а где-то поодиночке.
Играет бесконечная мелодия –
Мелодия серой северной ночи…

 

Один бывший коллега сейчас балуется пером, нашел его байку в просторах инета:

Редкая собака добежит до середины Кореи


В конце прошлого года я ездил на рыбалкуи в Амурскую область. Как говорится, прошелся по волнам своей памяти. Встретился с корешами своей юности, двоим из которых отметили полтинник, водки попили, рыбы поймали и душу отвели. Они-то и напомнили мне историю, свидетелем которой я сам был когда-то, но как-то вылетела она у меня из головы напрочь, и я до сих пор ее не "олитературил".

Было это около 30-ти лет назад. Тындинская геолого-поисковая экспедиция базировалась в БАМовском поселке Кувыкта, что в 40-ка километрах западнее Тынды. Совсем недалеко от Кувыкты располагался участок лесозаготовителей Тындинского леспромхоза, в котором работали исключительно корейцы.
В те времена между СССР и Северной Кореей существовал такой договор, по которому наши узкоглазые братья по разуму заготавливали лес на бескрайних просторах на нашей технике, и 49 процентов уходило в Корею, а 51 оставался в Союзе.

Приходилось и мне пару раз бывать в этих автономных (в полном смысле этого слова) корейских поселках. Выглядело это примерно так: едешь по хорошо накатанной лесной дороге, и вдруг, перед тобой памятник Ким Ир Сену в виде стеллы из длинных свежеоструганых досок с портретом в основании, заботливо обложенным лапником кедрового стланика. Дальше-непонятные сооружения, архитектуру и технологию строительства которых я понял только со временем. Бульдозером срезали значительную часть подножья сопки, ставили трехстенный сруб с крышей из жердей, покрывали рубероидом и снова бульдозером все это засыпали. Внутри таких вот общежитий на двухъярусных нарах с комфортом размещались по 20 воинов трудовой армии Северной Кореи.

Мечтой каждого из них было вернуться в родные края со швейной и стиральной машинками и телевизором. С таким добром в те времена человек в кимирсеновской Корее считался чуть-ли не инопланетянином. Очень хорошо помню свои ощущения. Когда с этой загнобленной публикой приходилось сталкиваться, просто чувствовал себя каким-то сверхсвободным человеком и был страшно горд за свою богатую и справедливую страну. И это в начале 80-х. Сейчас об этом как-то смешно вспоминать, но свои тогдашние чувства я помню очень хорошо-именно так и было.
Так вот, эти корейцы, получавшие за свой каторжный труд сущие гроши, а может и трудодни, как у нас колхозники в 30-е - 50-е годы, были вынуждены зарабатывать деньги на эти три вожделенные вещи правдами и неправдами: в радиусе 10 км они вылавливали в тайге все живое: лося, оленя, изюбря, белку, соболя, колонка. После них, я думаю, тайга еще лет 20 будет восстанавливаться, а может и больше.
В поселках , через которые они таскали лесовозами заготавливаемую древесину, было довольно много бесхозных собак. Некоторых побросали уехавшие на запад бамовские первопроходцы, другие отбились от своих наглухо забухавших хозяев, третьи - просто родились бродячими и ничьими. А корейцы, как мы знаем, весьма неравнодушны к свежей собачатине.

У каждого уважающего себя геолога обязательно была, как минимум, одна лаечка. Когда корейцы всех бесхозных переловили и начали пропадать породистые собачки из "благополучных", как говорится, семей, случился скандал, хотя и бездоказательный. Начальник корейского участка (тоже кореец, естественно) был приглашен на жесткий про*пиз*дон к председателю Кувыктинского поссовета, после чего собачки пропадать перестали.
В распоряжении экспедиции имелось немало бамовских, отслуживших свой недолгий век бараков из сборных щитов, часть из которых была переделана под, как бы сейчас сказали, таун-хаусы, т.е. в каждую квартиру отдельный вход, другие - в общежития для холостяков, и совсем зачуханные, ни разу не ремонтировавшиеся со времен выпуска - бичарни, где отрывался по полной программе гегемон. Кто-раз в полгода, кто-раз в год выбирался "на выхлоп", то есть выезжали из тайги, снимали деньги с депозита и пропивали их в дым за неделю. Не важно, сколько было денег, 2 или 5 тысяч рублей (огромные по тем временам суммы), все равно их хватало на неделю и не больше.
Все, как говорится, до последних до порток!
Ровно через 7 дней наступал "Час Х". В карманах у всей прокуралесившей компании 10, максимум - 15 копеек, а трубы горят, аж плавятся.

В один из таких "выхлопов" в команде еле живых бичей оказалась довольно популярная в экспедиции особь - Вася Князев. Ростом с собаку, практически карлик. Наверное 1.40, а может и меньше. Ну совсем коротыш, явно недоразвитый от рождения. Веса в нем было пуда 3, не более, но канавы долбил лучше дюжих бугаев и деньги зарабатывал очень приличные.
Вот кому-то из страждущих и пришла в голову мысль, продать Васю корейцам за две бутылки самбэка. А корейцы очень успешно и быстро осваивали искусство самогоноварения, и понимая прибыльность этого дела, ставили производство на поток с молчаливого благословения своих командиров, которые в сущности были такими же рабами, как и все остальные, разве что привозили в Корею не одну, а две швейных машинки.
Решили так, значит: засовывают Васю в мешок и несут корейцам под видом крупной дворняги. Тот должен был немного ужаться и при самом акте купли -продажи немного подергиваться. На всякий случай прорепетировали, и Васька так органично вписался в эту роль, что даже начал в мешке немного подскуливать. Это несколько насторожило режиссера этого номера, и от подскуливания решили отказаться. Было приказано сидеть в мешке молча до тех пор, пока продавцы не удалятся с двумя бутылками самбэка. А там уже выползай, матерись, бей в морду и делай ноги. Убивать тебя корейцы не станут - это точно.
Принесли мешок с конвульсирующим внутри Князевым, взяли у осчастливленных корейцев два пузыря и быстренько ретировались.

Дальше рассказывал Вася.
Решил он не торопить события и продолжал судорожно подрыгиваться в мешке, надеясь вдоволь посмеяться над косорылыми недоумками, когда те мешок развяжут. Но получилось немного не по сценарию. Корейцы, видимо, оценив "на глаз" размеры собаки через мешок, решили не рисковать и подвесили его на какой-то крюк на стене. Затем увесистой дубиной начали херачить Василия по всем частям тела. Из мешка, естественно, раздалась такая тиррада, что наши северокорейские друзья поначалу опешили, но на всякий случай еще пару раз проехались нашему герою по ребрам. Тот понял, что одними матами не отделаться, и в дальнейшем уже начал вставлять между ними слова и словосочетания: "милиция", "прокурор", "ёб*ан*ый Ким Ир Сен"...
После такого словооборота его и развязали. И несмотря на побои, рванул наш Вася в нужном направлении по глубокому и пушистому снегу, как слегка подраненный заяц. Подданые Северной Кореи даже рты не успели закрыть.

После этого случая корейцы "собаку в мешке" покупать уже отказывались.

 

Еще одна байка того же автора:


Феникс

В начале 80-х работал со мной в Каларской партии взрывником Коля Ковалевич по кличке "Феникс", тертый калачик, примерно 55-ти лет отроду. История, в результате которой он ее получил, весьма занимательна.

Лет 10-12 назад он работал в Березитовой партии, которая занималась разведкой рудного золота, все тем же взрывником. Я про эту партию уже где-то упоминал. Партией она считалась только номинально, а по численности и объемам работ уже давно тянула на экспедицию. Одних работающих было человек 500, а вместе с членами семей и сопутствующими "хвостами", так и под 1000, наверное, набиралось. Партия эта базировалась в 90 километрах от Тахтамыгды, поселка на ТрансСибе в Амурской области, который и до сих пор имеет лишь одну достопримечательность, и в то же время-мать кормилицу-зону строгого режима. Многие из откинувшихся оказывались в рядах бичей-первопроходцев, открывателей несметных богатств нашей необъятной родины. Процесс вполне нормальный: оттянул гражданин лет 12-15 за ошибки молодости, выходит из зоны свежим декабрьским вечерком и задумывается, куда ему двигать. Жена ушла, дети выросли, жилья нет...Вот и попадала значительная часть откинувшихся в ряды геологов-разведчиков, благо партия находилась по амурским меркам, практически, за углом.
Так этот поселок геологов через несколько лет приобрел свои очертания: уже есть несколько улиц, где живет люд семейный, положительный, школа-четырехлетка, поссовет с председателем и т.д. Участкового, правда, не было. Начальник партии-и прокурор, и судья, и Папа Римский. А вокруг, поближе к месту работ-к канавам, к порталам штолен, буровым, так называемый "Шанхай"-беспорядочно построенные балочки, в которых и обосновывались, в основном, выпускники "школы жизни". Нельзя сказать чтобы зоновские законы царили, но некоторая тюремная аура в жизни Шанхая присутствовала. Кто-то на зоне был шнырем, кто-то бригадиром, кто-то паханом.

С 7-го ноября весь Шанхай начинал праздновать День Октябрьской Революции, а заканчивал днем Советской милиции, 10-го ноября. Повод не важен, важно-чтобы он был. Основной удар наносится по сознанию 7-го, а остальные дни-это постепенный выход из запоя, благо браги на этот период заготавливалось достаточно. Так было из года в год-нормальное, предсказуемое течение жизни.

В первый же день фестиваля, в компании, где куралесил Коля Ковалевич, произошла серьезная драка, в которой наш герой получил обушком топора по башке и напрочь вырубился. Пьяная братия угомонилась, испугавшись. Пульс не прощупывался. Послали гонца к начальнику партии, от которого он вернулся с фингалом под глазом и приказом ничего до утра не трогать. 8-го прилетели пьяные менты, такой же пьяный фельдшер, которых доставили пьяные пилоты. Освежившись у начальника партии, оформили жмурика, упаковали его в одеяло и улетели.

Просыпается Коля от холода. Темень, хоть глаз коли, башка трещит, понять ничего не может. На ощуп допетрил, что зачем-то разделся догола. Рядом с собой нащупал голую же бабу, но почему-то очень холодную. На своей ноге-веревочку с жетоном. Думает, что у него крыша поехала от пьянки. Покричал на всякий случай, но никто не откликнулся. Начинает понимать, что он в своем уме, но не в том месте, где должен был быть. Прощупывая метр за метром вокруг себя, нашел запертые двери. Начал в них колотить с криками:"Откройте, суки!!!..." Дежурившая бабуся, услышав трехэтажный мат из мертвячной, сама чуть дуба не врезала, но собравшись силами, побежала в ментовку, где и заявила, что у нее покойник из мертвячной на волю просится. Открыли Колю, дали чаю, завернули в какое-то одеяло, через пару часов немного отогрелся. Составили для порядка протоколы, нашли гнидники, в которых его и забирали, но одежда для улицы была явно не по сезону. В соседней с ментовкой кочегарке удалось усилить свой гардеробчик драной фуфайкой, дырявыми валенками и тряпкой на голову, которая некогда была женским платком. Все это барахло было перепачкано угольной пылью, и вскоре Николай стал похож на непохмелившегося черта. Но делать нечего, надо добираться до дома. Благо в те годы вертолеты и Ан-2 ходили на Березитку из Тахтамыгды чуть-ли не как трамваи. 2-3 рейса в день было, минимум. Прорвался Коля на ближайший рейс и уже через полчаса приземлился на площадке в Березитке. Мужики, которые этот борт разгружать пришли чуть не попадали сначала от удивления, а потом со смеху. Коля сразу поскакал к клубу, где уже готовились к его похоронам. По дороге подхватил где-то топор и раскрошил в щепки уже сколоченный для него гроб.
Потом сразу же побежал в находящийся неподалеку профком требовать с председателя собранные на его похороны деньги. С каждого по трояку-уже под полторы штуки. И вот, с топором в руках, замотаный в платок, перемазаный углем, в дырявых валенках, врывается Ковалевич к председателю профкома с криком:
-Гони мои деньги!
Та на несколько минут потеряла дар речи, но потом одыбалась:
-Какие деньги? Ты же живой!
-Не колышит. Мне собирали-значит мои!
В итоге все-таки он их забрал.
Гуляли целую неделю, пили за здравие.
Тогда-то ему и влепили кликуху "Феникс".

 

Рассказ русской студентки во Франции


Я из Саратова , но сейчас учусь во Франции. В очередной раз, мы с подругой возвращаемся в Париж. В аэропорту нас встречает друг. Он француз и как любой француз любит покушать. Он пригласил нас вечером на ужин и попросил приготовить какое-нибудь русское блюдо на аперитив. Мы, недолго думая, решили приготовить салат Оливье. Причем друг удивился, что у русского салата – французское название. Так как мы снимаем очень маленькую квартиру, мы решили готовить у друга (его зовут Сириль). Мы зашли в ближайший магазин, купили продукты и пошли к нему. На улице моросил дождь.
Мы зашли домой, я сразу поставила варить овощи и яйца. Открыли бутылочку Бордо. И тут я понимаю, что не засекла время варки яиц.
Я встаю, беру столовую ложку, вылавливаю одно яйцо, кладу на стол и резко кручу. Яйцо крутится быстро, я понимаю, что оно сварилось «вкрутую» и можно выключать. Сливаю горячую воду, заливаю холодной и сажусь опять за стол. Онемевший Сириль смотрит на меня, он застыл с фужером вина и молчит. Я тоже молчу и жду его дальнейшей реакции, так как не понимаю в чем дело. Сидим как идиоты. Через секунд 10 он выдает: «Ты зачем крутила яйца?».
Я на полном серьезе отвечаю: «Забыла засечь время и хотела проверить их готовность». Он впадает в окончательный шок, затем залпом выпив стакан и видимо сделав какие-то умозаключения, говорит: «То есть ты утверждаешь, что сырые и вареные яйца крутятся с разной скоростью?» Я говорю: «Ну да!».
Тут начинает смеяться подруга, я тоже понимаю, в чем дело. Сириль сидит в шоке… «Да такого не может быть!»- выдает он наконец. Я решаю доказать, что он не прав. Ищу сырые яйца в холодильнике, что бы провести эксперимент, а их нет (Во Франции яйца в основном продают в упаковках по 4 штуки). Решаем пойти в магазин и купить еще.
На улице уже дождик не моросит, там ливень! Пофиг! Взяли зонт (один на троих) и пошли, по дороге он встретил 2 однокурсников и рассказал им всю ситуацию, они заинтересовались (естественно не поверили!) и тоже решили пойти с нами. Мы купили яйца и возвращаемся домой.

Одному из друзей Сириля звонит его девушка и говорит, что она с братом и двумя подругами уже его ждет, а он говорит : «Я немного задержусь, мы встретили Сириля и хотим провести эксперимент». Рассказывает им ситуацию. Те тоже заинтересовались, и сказали, что через 10 минут подъедут. Мы решили их подождать на улице.
Стоим… Ливень, пять человек под одним зонтом и в руке яйца. Мимо шла молодая пара, оказалось соседи Сириля. А французы любопытные блин!!! Тоже поинтересовались: «Чего ребята мокнете?? Ключи забыли??» наши друзья-французы уже хором и наперебой рассказывают историю про яйца и про готовящийся эксперимент. Сириль и их приглашает!
Наконец-то подъехали ребята, которых мы ждали и мы ЦЕЛОЙ ТОЛПОЙ идем «крутить яйца»!!! Я положила на стол два яйца: одно – вареное, другое – сырое. И такая гордая говорю: «Смотрите!». И кручу яйца. Естественно яйца крутились с разной скоростью, и сырое крутилось намного медленнее. Так они мне сказали, что я мухлюю, что я специально кручу с разной силой!!!
Никто из французов не поверил, что у них разная скорость. Они говорили, что одинаковые яйца по весу и форме крутиться должны одинаково (плохо у них с физикой совсем). Я говорю: «Давайте теперь сами пробуйте!» И тут началось!!!! Они начали подходить и крутить яйца.
Представляете себе картину: Париж, кухня, очередь из французов к столу на котором крутят яйца! Когда очередной француз крутил яйца и понимал, что они действительно крутятся с разной скоростью, он отходил в сторону, наливал стакан вина и молча смотрел на остальных. И в глазах такааааая задумчивость, как будто смысл жизни поменялся.
В конце «кручения яиц» мне один парень сказал: «Русские – это гениальные люди!» на что я ответила: «Мы сами удивляемся своей жизни» и воодушевленная такой фразой решила показать ролик про Россию, где переворачивается грузовик с коровами и женщина отрывает бампер у автомобиля.
Француз долго молчал, а потом говорит: «В России живет просто необыкновенный народ.
И знаешь что? Мне искренне жаль Америку, она от вас ожидает одно, а вы ей в ответ совсем другое. Я бы очень хотел, что бы Франция и Россия жили дружно, потому что Франции с Вами нельзя ссориться. Один раз воевали и больше не хотим. Вашу логику вычислить невозможно».
Мое самолюбие очень тронули эти слова и мы счастливые пошли допивать Бордо=)))».

 

Щас покритикую!
Прогоните меня отсюда или пеняйте на себя.