Стояли они у картины: Саврасов. «Грачи прилетели». Там было простое, родное. Никак уходить не хотели. Случайно разговорились, Поскольку случилась причина. - Саврасов. «Грачи прилетели» - Хорошая это картина. Мужчина был плохо одетый. Видать, одинокий. Из пьющих. Она - из не больно красивых И личного счастья не ждущих. Ее проводил он до дома. На улице было морозно. Она бы его пригласила, Но в комнате хаос, и поздно. Он сам напросился к ней в гости Во вторник на чашечку чаю. - У нас с вами общие вкусы В картинах, как я замечаю... Два дня она драила, терла Свой угол для скромного пира. Пошла, на последние деньги Сиреневый тортик купила. Под вечер осталось одеться, А также открытку повесить - «Грачи прилетели». Оделась. Семь, восемь. И девять. И десять. Семь, восемь. И девять. И десять. Поглядывала из-за шторки. Всплакнула. И полюбовалась Коричневой розой на торте. Себя она не пожалела. А про неудавшийся ужин Подумала: «Бедненький тортик, Ведь вот никому ты не нужен!..» «Наверно, забыл. Или занят. Известное дело - мужчина...» А все же «Грачи прилетели» - Хорошая очень картина. Д.Самойлов
В лесочке над речкой Построена дачка. На дачке живёт Небольшая собачка. Собачка довольна И лесом, и дачей, Но есть огорчения В жизни собачей. Во-первых, Собачку слегка обижает, Что дачу Высокий забор окружает. Ведь если б не этот Противный забор, То с кошками Был бы другой разговор! Её огорчает, Что люди забыли Придумать Собачкины автомобили. Собачка Обиды терпеть не желает: Она на машины отчаянно лает! Ей грустно глядеть На цветочные грядки: Они у хозяев В таком беспорядке! Однажды собачка их славно вскопала, И ей же — представьте! — За это попало! Хозяин Собачку за стол не сажает, И это, понятно, её обижает: Не так уж приятно Приличной собачке Сидеть на полу, Ожидая подачки! Но дайте собачке Кусочек печенья — И сразу окончатся Все огорченья! БОРИС ЗАХОДЕР
Вот, что-то вспомнилось из прошлой жизни. Не о геодезии. О жизни... Полк угрюмых капитанов готовился к итоговой проверке за 1984 год. На совещании у командира полка, проводимого, как и всегда, в мобклассе с началом в 18 часов и окончанием хер знает когда, присутствовали все категории офицеров, за исключением Ванек-взводных, коих в полку было мизерное количество из-за своей организационно-штатной структуры, называемой «сокращенного состава», а в простонародье - «кадрированной». - Товарищи офицеры!, - скомандовал начальник штаба полка, и все присутствующие в классе поднялись со своих мест и приняли строевую стойку, тем самым обозначив безоговорочное подчинение вошедшему единоначальнику в ранге командира полка и чине подполковника. - Товарищи офицеры! Прошу садиться, - разрешил бравый, высокого роста с пшеничными усами, слегка лысеющий и с обозначившимся животиком, командир полка. – Кого у нас нет на совещании? - Товарищи офицеры!, - дублировал команду начальник штаба присутствующим, и в ответ командиру, - Незаконно отсутствующих нет, за исключением: командира химроты майора Апостолова, начальника клуба майора Цыбули, командира инженерно-саперной роты капитана Прелкова, и командира полковой минометной батареи капитана Маринина. - Ну, первые двое – это не новость, с утра уже нае**нились, я видел лично, как Апостолов выходил из фельдшерско-акушерского пункта от мона-Лизы, и нес в руках коробку с флаконами настойки пустырника, видать боярышник закончился. Прелков – этот вечный старший школьного автобуса, наглюкался еще между рейсами с забулдыгами в Бородинском ПМК, и за школьниками на месте старшего в автобусе уже сидело тело, а не офицер. А вот насчет Маринина – непонятно. В чем дело, товарищ Гросуль? – задал вопрос начальнику артиллерии полка командир. - Товарищ подполковник, не готов сейчас ответить, после обеда я видел его в парке, он крутился возле склада ГСМ текущего довольствия, - поднявшись с места доложил пожилой, полноватый подполковник, с густой седой шевелюрой и благородным лицом. - Разберусь после совещания и доложу. - Ага, а кстати, почему я не вижу начальника службы горючего?, - задал вопрос командир. - Капитан Абанин сегодня выезжал в Сапёрное для получения недостающих ГСМ к переводу техники на зимний период эксплуатации, машины вернулись в парк незадолго до совещания, ему надо время разгрузиться и сдать склад под охрану, - ответил зампотылу полка на вопрос командира. - Ну-ну, - съехидничал командир, - говорите перед совещанием? А у меня есть информация, что Абанин вернулся в парк еще до 17-ти часов, и что они с Марининым уже ужрались в старой пожарке, скорее всего спиртом, который он сегодня привез, и который нужен мне, чтобы напоить комиссию по окончании итоговой проверки! Разберитесь, товарищи командиры со своими подчиненными, и завтра на утреннем разводе мне доложите результаты и свои выоды! - Есть! – ответили начальник артиллерии зампотыл почти одновременно. - Ну а теперь приступим, товарищи офицеры. Начнем, как всегда, с начальников служб, - начал совещание командир полка, и началось повторение вчерашнего, поза-вчераншего, поза-поза-вчерашнего…… Слова потекли, как водичка в ручейке на Карельском перешейке, начальники служб скулили и жаловались на командиров рот, ротные – все оборочивали в обратку, и обвиняли начальников служб; мобист капал на начальников штабов батальонов, те в свою очередь отпихивались, переводя стрелки обратно на мобиста, что тот не хочет работать с ротными, так как сам только что выдвинулся с должности командира батареи и не утерял еще солидарности с тем звеном…. А в это время….. Два капитана, в обнимку, еле-еле держась на ногах, шли по дороге от парка до ДОСов, мимо КПП, шли той дорогой, по которой никто не ходит, т.к. всем удобнее идти тропой Хо-Ши-Мина, через пролом в недостроенном заборе над теплотрассой, идущей от кочегарки, расположенной на территории полка, в городок к ДОСам. Перед первым подъездом единственной в городке трехэтажки парочка остановилась, и более крепкий на ноги и голову артиллерист открыл дверь парадного, запустил туда худенького и вялого ГСМщика, и с чувством выполненного по отношению к собутыльнику долга, направился к своему дому. *** Совещание у командира полка закончилось, как всегда, в восьмом часу вечера, и толпа офицеров ломанулась домой с мечтой поужинать и упасть в кресло перед телевизором для просмотра шоу Бенни Хилла, показываемого по финскому телевиденью, на которое не надо было знание иностранного языка. Майор Букас, начальник инженерной службы полка, вошел в свою квартиру. Жена с кухни: - Гена, это опять ты? Ты куда? Сейчас уже ужинать будем. Гена с недоумением взглянул на жену, вышедшую из кухни, но ничего не сказал. Молча снял шинель, сапоги, и пошел в спальню, где он имел обыкновение переодеваться в домашние штаны и олимпийку. Зашел, включил свет. Не сразу обратил внимание, что на семейном ложе под одеялом кто-то есть. Перевел туда взгляд только после того, когда споткнулся, наступив на брошенный возле кровати офицерский ботинок. Зоя рванула в спальню на рёв слона. Гена, не хилый такой мужик, одной рукой приподнял над кроватью хилого Колю Абанина, сгребя в левую лапищу лацканы офицерской шинели, а второй, уже один раз засветив в глаз соседу, замахнулся для повторения. Ситуация действительно неординарная, кто бы из нас не поступил так же, увидев в своей кроватке чужого мужика, пусть и однополчанина, и даже собутыльника? Надо сказать, что Зоя была очень порядочная и серьезная женщина, прекрасная жена и замечательная мать, и за всю совместную жизнь ни разу не дала Гене поводу усомниться в своей верности. И вот здесь, в этакой ситуации, только спокойное поведение вошедшей жены спасло Колю от дальнейшей экзекуции. Майор разжал руку, и Коля, что-то там бухтящий и ничего не понимающий, опять ушел в небытие на кровати. - Зина, это што за хрень? - Гена, разве ты не видишь, это Коля Абанин. - Я и сам вижу, что это Коля Абанин. А что он тут делает? - Мне и самой и смешно, и стыдно, и страшно одновременно, но я сама не очень-то понимаю, как он тут оказался. Поверь, я тут вообще не причем. Ты же видел, я на кухне была, ужин готовила, сама с пекарни не так давно вернулась. У меня есть кое-какие догадки, я тебе сейчас расскажу. *** Жена начальника инженерной службы майора Букаса, начальник полковой хлебопекарни, прийдя с работы, у себя на кухне что-то стряпала. На сковородке шкворчали сочные беляши, транзисторный радиоприемник играл приевшуюся всем советскую эстрадную музыку. Боковым зрением из кухни она увидела в неосвещенном коридоре движение, проблеск пуговиц на шинели, значит вернулся муж со службы. - Гена, чёт ты рано сегодня, я еще ужин не успела приготовить, подожди пока, я тебя позову. Что тот пробурчал в ответ она не слышала из-за музыки и шкворчания на плите. И дальше окунулась в свою бабью работу. Она слыла знатной хозяйкой, великолепной стряпухой, отчего майор имел излишний вес и имел портупею самого последнего размера, которую застегивал на первые дырочки. Ну и как-то за этими рутинными заботами она не придала значения этим странностям в поведении мужа, который слишком рано вернулся сегодня со службы, который даже не зашел в кухню, как обычно, чтобы по-хозяйски оценить вечернее меню. Гена и Зоя дураками не были, быстро и единодушно смекнули, что бухой вдымину Коля просто – напросто перепутал этажи, и на автопилоте проследовал знакомым маршрутом. Теперь надо бы Колю доставить в собственную квартиру, поэтому Гена взвалил Колю себе на спину и понес на следующий этаж. Донес до квартиры, стучится. Никто дверь не открывает. Видимо, Колиной жены нет дома, и значит, скорее всего ее уже и не будет сегодня. Наверняка выехала либо в Выборг, либо в Ленинград, куда зачастую наши жены мелкими группами выезжали за покупками, да и просто развеяться. Ключей от дома в Колиных карманах не оказалось. А многие в полку, и тем более сосед и собутыльник Гена, видели огромную связку ключей, единую и для работы, и для дома. Пришлось возвращать Колю обратно к себе домой. Так он и заночевал у Букасов. Наутро Коля проснулся самым первым, и пытался втихую смыться, сообразив, что он не у себя дома. Он никак понять не мог, у кого он сейчас, и как он здесь оказался. Когда проснулись радушные Букасы, и начали терзать Колю расспросами, «а куда же он это дел свою связку с ключами?», ему стало совсем хреново. Бли-и-и-и-н, а на связке-то ключи и от склада НЗ, и от склада ТД, и от хранилищ с ЯТЖ, и от помещения, в котором хранился весь невыданный в подразделения полковой спирт. И если дубликаты ключей от всех его замков имелись в секретке, то пропажа вместе со связкой ключей индивидуальной металлической печати, которой опечатывались все хранилища и секретный чемодан начальника службы – это вообще полный пипес! Но деваться некуда, надо идти на развод, и в первую очередь огрести люлей за брюки на выхлоп с ботинками, так как с утра все офицеры обязаны быть в сапогах и под шлеёй. И до начала развода надо придумать версию о потере связки ключей с печатью. А может кто и подскажет? До развода Коля успел сгонять в парк, где, естественно, он пропажи не обнаружил, но порадовался тому, что всё его хозяйство было закрыто и опечатано, и у караула из-под охраны еще не снималось. Теперь старая пожарка. Там у него в отдельной комнатенке был заначен спирт, на который уже никто из командования не наложит лапу. Пожарка закрыта. Не опечатана по причине того, что ее никогда и не опечатывали, ничего в ней такого не было, да и кому ее под охрану сдавать? Стоит на отшибе, хоть и недалеко от штаба, но без присмотра. Поискал ключи возле дверей, а может выронил? Но нет, не нашел. А тут уже и на развод пора. В толпе офицеров, кучкующихся на плацу перед разводом, его с улыбкой встречает Боря Маринин, с красной рожей, и такой же, еще не отошедший от вчерашней пьянки. Боря уже в курсе от Букаса, что Коля про**ал ключи, и что сейчас на плацу начнется представление, которое начнется со вз***ки за нестроевую форму и закончится посулом создания комиссии по проверке наличия материальных средств ГСМ и их соответствию учетным данным. - Боря, мы с тобой вчера начинали бухать, еще в парке. А потом? Ты помнишь, что было потом? Мы с тобой дальше бухали? И почему меня так развезло? - Коля, тебя развезло потому, что ты слабак, и приехал с Сапёрного уже поддатый. Да и на закусь у нас был только один сухарь из сухпайка, и спирт запить нечем было. И вообще, почему у тебя в кандейке емкости с питьевой водой нет? На спирт зовешь, а пьянку нормально обеспечить не можешь!- в ответ наехал на него Маринин. - Боря, а ты помнишь, как мы шли домой? - Конечно помню! - Значит ты помнишь, как я закрывал пожарку? - Ты закрывал пожарку?! Я закрывал пожарку! Ты уже не мог ничего закрывать. - О! Значит ключи у тебя? Давай их сюда скорей, а то вон уже командир со штаба вышел, сейчас начнется! - А с чего это ты решил, что ключи у меня? – спросил Боря с удивленной гримасой на красной роже. Коля, было обрадовавшийся такому легкому исходу с потерей связки, опять неподдельно расстроился. - Во *ля! А где ж тогда они? Ты закрывал, у меня их нет, значит про**ал по дороге, а по ней ходит смена караульных, они могли найти и никому не сказать, так как по печати можно определить, что этой связкой закрывается и опечатывается хозяйсвто ГСМщика, а значит, там можно поживиться, - так вслух размышлял капитан. И окончательно сник. Боря Маринин, увидев, что дальше не стоит издеваться над товарищем, так щедро напоившем его вчера, сделал милость и снял напряжение с души Коли. - Да ладно уж, не ссы! Я тебя хотел напугать, гы-гы-гы, - заржал Боря, –У меня они. Но пока ты мне не пообещаешь опохмелку, ключи тебе не отдам! Обещай при офицерах! Делать нечего, пришлось пообещать. А так как среди свидетелей обещания были не любители выпить, а профессионалы, то Коля понял, что даже своей заначкой он не отделается. Развод длился не очень долго. Командир вывел офицеров от капитана и выше на двадцать шагов вперед, и перед этим строем вывел капитанов Абанина и Маринина, отсутствовавших вчера на совещании по якобы неизвестной их начальникам причине. В те годы командир не мог наказать офицера рублем, а продвижение на вышестоящие должности этим горемыкам не грозило. Арестовывать их было нельзя, так как по-сути, согласно распорядку дня, де-юре так сказать, служебный день закончился в 18 часов, поэтому командир отдал капитанов на растерзание партийно-политическомму аппарату в лице парторга и замполита полка, которым еще предстояло выработать тактику и стратегию поведения с нарушителями, что дало некоторое время свободы Коле и Боре. Сразу после развода группа офицеров – главных фигурантов этого рассказа в лице капитанов Маринина, Абанина, майора Букаса, а также еще некоторых, фамилии которых здесь совсем не прозвучали, но которые имели хорошее чутьё на пьянки, чуть ли не строем направились к старой пожарке, из которой они уже выходили с красными рожами и со здоровым блеском в глазах. Подготовка к сдаче итоговой проверки за 1984 год в 194 гвардейском мотострелковом полку, продолжалась. --------------------------
Видимо не перенеслись ни табуляторы, ни переводы строки. Даже не подумал, что это может произойти. А отредактировать уже поздно. Не пущает.
Кто верен и предан – так это собака... Породистый пёс или просто дворняга... И верят и любят и преданно ждут... А люди... А люди, увы, предают.
Вот наконец настал тот час, когда я снова вижу Вас... Элен стесняюсь спросить, что не так с фотографией ?
Такое ощущение, что человека сбила машина, а собака ждет. А мне показалось, что вы про алкоголизм....
Слишком филосовская тема. Начала читать Библию, и захотелось провести параллель религий, начала читать Коран. Очень сложно. Это я про отношение к животным хочу узнать.
Конечно, нас немногие поймут Из тех, кто дома жмётся к батарее, Как проходить непознанный маршрут, Где только жар костра тебя согреет Нет, не поймут, что надо нам вставать, Когда и петухи ещё не пели, И каждый день шагать, шагать, шагать За часом час, неделя за неделей! Там каждый день навьючен, как ишак, Прёшь на себе штативы, рейки, вехи, А к вечеру считаешь каждый шаг, С трудом приподнимая взглядом веки. Нет, не поймут, когда на костерке Забулькает кипящая тушенка, Мы хлеб в ней макаем на прутке, И как НЗ лежит в мешке сгущёнка. Когда по сгнившим лесенкам "сигнал" Штурмуешь, матерясь, с теодолитом, Прощаешь всех, кто нас не понимал, Обида старая и глупая забыта. Когда сучком распоротый сапог Вдруг захлебнётся чавкающей жижей, Ты понимаешь, почему не смог Им объяснить понятней всё и ближе! Нет, не поймут что самый лучший миг И самая высокая награда, Когда щекой небритою приник К той, что ждала и встрече нашей рада! И самый светлый тост из всех тостов, Понятный всем нам до щемящей боли, Звучит всегда у сдвинутых столов: "Давайте, мужики, за тех, кто в поле!" К сожалению автора не знаю
А Горбачёва зачем забыли? Кто сейчас помнит Горбачёва кроме седенького пародиста в пыльном зале с полсотней состарившихся вместе с ним зрителей? А ведь он же не умер, он ворочается в своей одинокой вдовьей квартирке на четвёртом этаже. Встаёт, шаркает тапочками — идёт на кухню. Долго бессмысленно смотрит внутрь холодильника, достаёт бутылку коньяка арарат, которого на самом деле давно уже нет в природе, и наливает в пыльную рюмочку. Потом зажигает настольную лампу и шелестит никому уже не интересными секретными документами про членов политбюро Зайкова, Русакова, Пельше и Подгорного. И желтеют в шкафу белые рубашки, накупленные Раисой Максимовной впрок на все пятьдесят лет счастливого генсечества. Белые рубашки — они же как жемчуг, их носить нужно на живом теле. А куда носить? И вообще, зачем всё это было? Стоял бы сейчас на мавзолее в каракулевой папахе и говорил бы речи одновременно по всем четырём каналам телевидения, и ничего бы не было: ни девятнадцатого августа, ни одиннадцатого сентября, ни подлодки Курск, ни Шамиля Басаева, ни писателя Сорокина — ничего. А вместо них узбекские хлопкоробы и казахские овцеводы, и грузинские чаеводы — все все пели бы и плясали в кремлёвском дворце съездов. И снова тогда вздыхает Михал Сергеевич, и гасит свет, и прячет бледные свои стариковские ножки под холодное, никем не нагретое одеяло. Дмитрий Горчев "Сволочи" отрывок
Всё проходит в этом мире, снег сменяется дождём, всё проходит, всё проходит, мы пришли, и мы уйдём. Всё приходит и уходит в никуда из ничего. Всё проходит, но бесследно не проходит ничего. И, участвуя в сюжете, я смотрю со стороны, как текут мои мгновенья, мои годы, мои сны, как сплетается с другими эта тоненькая нить, где уже мне, к сожаленью, ничего не изменить, потому что в этой драме, будь ты шут или король, дважды роли не играют, только раз играют роль. И над собственною ролью плачу я и хохочу, по возможности достойно доиграть своё хочу - ведь не мелкою монетой, жизнью собственной плачу и за то, что горько плачу, и за то, что хохочу. Юрий Левитанский
типа быль: Как-то большой компанией мы сидели в гостях у наших друзей, попивали вискарик. Ну и как обычно, не хватило, время уже к девяти. Хозяин дома Саша срочно был послан в супермаркет за добавкой, а жена ему еще и мусор дала, чтобы по пути выбросил. Саня у нас парень немаленький. Плечи широкие, морда здоровая... Подходит он к помойке, выкидывать мусор, а там тщедушный мужичок в рванье ковыряется. И так Сане стало неудобно, что в кризис он висками всякими балуется и балыком закусывает, в то время, когда люди на помойке еду ищут... Решил он дядьку накормить. О чем ему и сообщил. Дядя смущенно отнекивался, благодарил и пятился от нашего Саши. Но от Саши так просто не отделаться. Со словами "Хорош сиськи мять, бьют — беги, дают — бери" он потащил бомжа в магазин. Там, купив алкоголь, закупил и подарок бедному дядьке. Вареной колбасы, пива, хлеба, каких-то консервов — короче, продуктовый набор. С чувством исполненного долга наш товарищ расстался с мужичком, на прощание потрепав его по загривку, выдав что-то типа "Не дрейфь, прорвемся" пошел к нам. Далее было утро. Саша прогревал свой Рено, прыгая возле него от холода и завидуя Лексусу с автоматическим дистанционным прогревом, который тихонечко прогревался на соседнем месте сам. Через минут 15 к Лексусу спустился и хозяин. Тот самый мужичок, которого вчера наш Саня нашел на помойке! В хорошем пальто и с часами дороже Сашиной машины! На логичный Санин вопрос, мужик рассказал свою версию: - Я случайно флешку выбросил с финансовыми документами. Дождался темноты, переоделся и полез в контейнер, искать... А тут ты! - А что ж не объяснил-то? - Ага, я пытался, так ты меня не слушал! Я испугался, что сейчас по морде получу, решил смириться....
Оффтоп (Move your mouse to the spoiler area to reveal the content) Тороплюсь на встречу форумчан в прошедшую среду. Саша Устинов позвонил, спрашивает, ну ты где? Я говорю захожу в метро, сейчас буду. Забегаю в метро Таганская, стоит парень, прилично одетый, в руке листок формата А4, от руки написано "Попал в беду. Собираю деньги на билет домой". У меня наличных немного было, отдала этому парню. Сидим в Гоголе, уже решили что заказывать, тут подходит официант и говорит, что расплата только наличными. А у меня копеечки в кошельке остались. Я Саше говорю, слушай, так неудобно, но у меня наличных нет) И рассказала ему, что отдала все деньги парню в метро, и может рядом есть банкомат. Он меня конечно просветил по поводу этого. В итоге все закончилось хорошо, Устинов заплатил за все, да и еще на такси до гостиницы довез)))
Не люблю французов с их прижимистостью и эгоизмом, Не люблю арабов с их маслянистым взором и фанатизмом, Не люблю евреев с их нахальством и самоуверенностью, Англичан с их снобизмом, скукой и благонамеренностью, Немцев с их жестокостью и грубостью, Итальянцев с плутовством и глупостью, Русских с окаянством, хамством и пьянством, Не люблю испанцев, с тупостью их и чванством, Северные не люблю народности По причине их профессиональной непригодности, И южные, пребывающие в оцепенении, Переводчик, не переводи это стихотворение, Барабаны, бубны не люблю, африканские маски, турецкие сабли, Неужели вам нравятся фольклорные ансамбли, Фет на вопрос, к какому бы он хотел принадлежать народу, Отвечал: ни к какому. Любил природу. Александр Кушнер
про любовь (к сиськам) веселая сказка; У моей жены — маленькая грудь. Лежу я как-то в госпитале, а по соседству со мной парень лежит, койки через тумбочку. В палате помимо нас одни старперы, вот мы и разболтались с ним по душам, о том, о сем. А у него шрам на носу, неаккуратный такой. Я спрашиваю — откуда да почему. Да это, говорит, жена моя изобразила. Она у меня из-за размера груди сильно нервничает. Очень сильно. Я говорю — она же приходила к тебе в палату, нормальная у нее грудь! Вата там, она с ватой ходит, отвечает. И рассказал. "Поскольку груди у жены практически нет, всякие разговоры, телепрограммы с грудастыми тетками и просто косые взгляды на улице категорически запрещены. Уговоры и клятвы о том, что ее грудь ему очень нравится, заканчиваются обычно истериками и битьем посуды. И вот как-то прихожу я домой поздно, с дружеской попойки, жена уже спит. Голенькая вся такая, лежит сопит себе. Я плюхаюсь рядышком ничком, начинаю гладить. Она замурлыкала, а я да и скажи — как же я люблю твою грудь! Оказалось, спала она на животе+ И началось+ Жена в ярости хватает с тумбочки будильник — и мне по роже. Вопли, крики, давай вещи собирать... А я чую — носу больно, мочи нет. К зеркалу, а там — стрелка минутная в носу торчит! Попробовал вытащить — не могу! Я к жене, говорю, ты хоть стрелку-то вытащи перед уходом, зараза психованая!. Нифига, хлопнула дверью и оставила погибать, как дятла. Попробовал еще, а стрелка она же как гарпун, застряла и ни в какую. Я давай в скорую звонить, говорю — у меня в носу стрелка от будильника застряла, помогите, доктор! Скорая давай ржать, че, говорят, мужик, сам не в силах выдернуть? У нас полный город инфарктников, а ты со своей стрелой, Амур б...!!! Ну, повесил я трубку, взял бутылку водки и к соседу. Прикинь, два часа ночи, открывает сосед дверь — там я, красивый такой, в одной руке бутылка водяры, в другой — два стакана, а в носу стрела. Сосед в икоту, что, спрашивает, время пить херши? И кулаком рот зажимает, гад+" Это мы щаз ржом себе спокойно, а в палате ночью все спят, он мне все это шопотом рассказывает, возмущаеца, заново все переживает+ Я лежу, в подушку зубами вцепился и ржу, больных-то будить нельзя".
