Вот первое произведение, заранее предупреждаю - не совсем цензурное. Навеяно командировкой и долгим проиванием в Автомобиле-автобусе Урал. Называется "Уралочка" Бывало, по осени жили в Урале В болотах оленей е....х гоняли Решили пойти поработать однажды Испив из реки утолили мы жажду Вперёд всех Володя пошёл - багатур Был мысленно с нами малай Газинур. И Саня пошёл, только ветки трещали В лесу куропатки погано пищали. Последним шел кто? Разумеется я. Володя изрёк: "Алексей, вы свинья! Вчера на........сь на градусов семь, А сёдня из створа съебались совсем" Пошоркав седло и прочистив в носу, Я начал пи...еть типа хрю, ну и му. Шутил и валялся я в мокрой траве, Топор был приставлен к моей голове Жестоко был бит я штативом Догнали подонки на гриве. Ну всё, пошутили и хватит, козлы! Пойдём разомнём молодые мослы. Был схвачен прибор, штоки, рейки, топор, У бензопилы загорланил мотор. Забыв про обиды и про синяки, Пошли исправлять мы свои косяки Такая вот стрёмная жизнь у топов Нельзя отдохнуть. Каждый день будь готов
Мне конечно приятно,что среди нашей братии есть творчески одаренные личности!Но по моему глубокоошибочному мнению,здесь явный перегиб! Я искренне надеюсь,что следуюшее Ваше творение,будет более романтичным!!! Желаю творческих успехов!!!
стихотворение конечно интересное, но не для женских нежных ушей главное, не прочитай его своей девушке ненароком! вряд ли поймет
Не стоит воспринимать серьёзно уралочку, это просто баловство. Просто попало оно в руки коллег, и тем понравилось. А вообще у меня есть и нормальные стихи, если будет не лень, то как-нибудь напишу сюда
Вот. Хорошее. Как я думаю. Навеяно всё той же командировкой. Когда ночь перемешана с утром, То рассвета дождаться так трудно. Высоко, где-то в облаке мутном, Полумесяц скрывается хмурый. На дороге, в мерцающей луже, Отражаются редкие звёзды. Ветерок тихий полный свободы, Странный танец с деревьями кружит. Тишина. Лишь размеренный шелест Предрассветный покой нарушает. Ну, какая же всё-таки прелесть, Когда ранний восход полыхает. Отчего утро, так ты спокойно? И в багряный цвет красишь ты стены Зачем будишь людей миллионы Поджигая восток постепенно. От того ли, что ты утро вечно Безразлично на нас так взираешь И поток наших судеб конечных Уж, конечно же, не замечаешь.
Тут недавно во время бессоных ночей сваял рассказ, небольшой такой. Называется Мечта. Никто вышел из дома. На улице стояла одна из тех зимних ночей, что бы¬вают лишь пару раз за год. Хлопьями валил снег, ботинки проваливались под него чуть ли не на половину. Света на улице естественно не было. Всё было в тумане, температура около трёх градусов ниже нуля. Никто вышел из дома в хорошем настроении. В желудке у него уже переваривался ужин, ветер без¬успешно пытался пробить толщу кожаной куртки. Тёплые шерстяные носки в добротных, проверенных временем берцах, грели ноги, а мысль о пред¬стоящем вечере грела душу. Он осмотрелся по сторонам, с удовольствием вдохнул полной грудью февральского воздуха, приподнял ворот своей куртки и удовлетворённо кив¬нул сам себе – всё отлично, всё готово. Никто пошёл по улице. Привычными движениями он вынул из кармана новую пачку Веста, зубами вытащил сигарету, на секунду приостановился, чтобы прикурить и наконец-то затянулся. Приятный дым быстро влился в легкие, по телу стал разноситься никотин, которого организм просил уже давно, как же приятна первая затяжка, после ужина, когда не курил уже доб¬рую половину дня. Никто шёл по улице. Свет с Главной улицы маревом пожара горел над домами. Фонари в тумане словно висели сами по себе, создавалось впечатле¬ние, что всё происходит во сне. Он обернулся и не увидел своего дома, туман поглощал все, что находилось дальше, чем на метр. Чувство ирреальности только усилилось, но ему это нравилось. Никто шёл в тумане. Затяжка. Как ни странно сигарета уже на середине стала безвкусной и жутко неприятной. Он с удивлением посмотрел на дымя¬щуюся сигарету, затянулся и с отвращением бросил окурок в сугроб. «Сука, паленые попались» – покумекал он, и с горестью подумал, что впереди у него ещё девятнадцать таких же мерзких сигарет, а денег не густо – других уже купить. Никто свернул на переулок. Впереди краснели фонари Главной улицы, сквозь пелену тумана они были похожи на красные чернильные кляксы. Лучи исходившие из центра этих клякс были видны и казались осязаемыми. На¬строение резко изменилось, теперь ему стало не по себе. Когда Никто, наконец, вышел из темноты переулка на Главную улицу он ощутил себя очень уязвимым. Неприятное ощущение, что за ним наблюдают, появилось, когда он подошёл к обочине Главной улицы. Кровавый свет фонарей теперь лился прямо на него, выхватывая из общего сумрака Города. Никто нервно озирался. Пусто. Но чувство, что на него кто-то смотрит, не пропало, наоборот оно только усилилось. Правая рука нащупала в кармане нож, восемнадцать сантиметров холодной стали успокаивали и создавали ощущение спокойствия. Стараясь не думать о возможной опасности, он перешёл дорогу. Большой палец правой руки провел по лезвию, нож был острым как бритва. Никто поднес руку к глазам, из пальца сочилась кровь. Взмах руки. Кровь на снегу. Никто шел вдоль Главной улицы. «Как в первый раз» - подумал он. Похоже, сегодня придётся закончить всё раньше. Вдали виднелось что-то. Свет фонарей с трудом позволял разглядеть что это. Спустя некоторое время стало понятно, что это идёт человек. Никто поравнялся с одиннадцатым столбом от поворота с переулка на Главную улицу и фонари разом потухли. От неожиданности Никто вздрогнул. Обычно фонари гасли, когда он доходил до пятнадцатого. «Поздно ты сегодня» - раздался голос впереди. «Что?» - Никто остановился, его прошиб пот. «Спокойно, спокойно, спокойно – это не мне» - успокаивал он себя, продолжив идти навстречу человеку в тумане. Радовало одно, голос был женский. Никто знал, что женщины бывают похуже мужчин, но довольно редко. «Когда? - вновь раздался голос – Пока». Тень впереди стала удаляться. «Наверняка пошла обратно, а говорила по телефону» - дошло, наконец, до него. Внезапно его одолело желание догнать её и посмотреть, как она выглядит. Никто прибавил хода. Его воображение рисовало красотку в шубе, гарнитура виднелась возле уха. От желания стало тепло. Женщина впереди. Интересно, что она делает на Главной улице, особенно поздней ночью? До неё оставалось уже совсем чуть-чуть. Она обернулась. Никто остановился как вкопанный, он увидел молодую девушку, точь-в-точь как себе представлял. Сходство было пугающим. Её шуба, засыпанная снегом, скрывала её почти полностью. Но из-под шапки, сквозь пелену тумана он видел её лицо, возле правого уха виднелся кабель гарнитуры. Её лицо отразило удивление, когда Никто подошел к ней почти вплотную и остановился. - Кто ты? - Никто. - Привет никто - Она улыбнулась, и стала настолько прекрасной, что Никто был готов пасть перед ней на колени, лишь бы она не переставала улыбаться, - тоже гуляешь один по ночам? - Да, Ты не представляешь, сколько я тебя ждал. - Представляю. Я тоже тебя ждала. Она подошла к нему вплотную. Руки в перчатках притянули его за воротник, и она коснулась его губ, своими холодными губами. Никто никогда не ощущал подобного чувства: холодные губы словно обожгли его. Но этот огонь был приятным. Полыхнули щеки, все внутри словно сжалось в один ком в центре груди. Никто заглянул в её глаза, они светились счастьем. Она узнала его. Он узнал её. Она снова повлекла его к себе, но Никто опередил её и сам подался к ней. Их поцелуй казалось, длился вечность, и в тоже время лишь краткий миг. В уголках её глаз блестели слезы. «Господи, как же я тебя люблю» - подумал Никто. Она думала точно так же. Главная улица безмолвствовала. Тишина. Никто улыбнулся, на его глазах теперь тоже были слёзы. - Мечта, почему так? - Ты знаешь - Я не хочу так больше - У тебя нет выбора - Я знаю, у нас мало времени - Ты прав, у нас нет времени, только мы есть у времени. - Да. Она зарыдала, когда на Главной улице заморгали фонари. Уже через пару минут они вновь начнут отбрасывать бледно-красные лучи на снег. Снова. Никто прижал её к себе, сквозь слезы она шептала ему: «Почему это бывает так редко, почему никто не может быть со мной?» - Такова Воля - Конечно, - Она уже взяла себя в руки, и только взгляд её отражал всю боль, которую она испытывала. - Не скоро, но мы встретимся вновь. - Я буду ждать, но почему ты не всегда меня находишь? - Ты же знаешь, это от меня не зависит, - лампы Главной улицы горели уже на всю мощность, Они молча смотрели друг на друга. Свет вдруг погас. - Поздно ты сегодня,- Мечта поцеловала его последний раз. - Что? – раздался чей-то голос впереди. - Я обязательно встречу тебя снова, - Никто даже не шептал, он, словно шипел, он уходил. - Когда? – она увидела тёмный силуэт, приближающийся к ней. Ей было страшно, но она спросила. Силуэт впереди остановился, - Пока. Никто ей не ответил.
Мне понравилось. Очень образно. Вначале ничего особенного но с середины как-будто сам себя ощущаешь на этой улице и сам всё переживаешь. Одним словом в точку!
Вот ещё одно "профессиональное" стихотворение. Тоже вроде, ничего. Километры расстояний На подошвах сапогов Мерзлый воздух. Утром ранним Каждый словно в бой готов Кружка кофе недопита Не застелена постель По дорогам, по разбитым В путь дорогу каждый день. Есть на завтрак сигарета Горький дым бодрит с утра Пол часа после рассвета Но уже идти пора. Шум колёс и рёв мотора Колыбельную поют Два часа без разговоров Сон. УАЗовский уют. Возле просеки раздался Тормозов усталых свист Мимо нас, гремя, промчался На отсыпку камазист. Груз прибора лёг на спину Болотоходы на ногах Один шаг - уже трясина Но улыбка на губах Словно девушки, болота Целовали нас взасос. Нет обратно разворота Все дошли - помог Христос Так себя мы победили Каждый вновь себя узнал Там где мы все проходили Ногу чёрт не раз ломал.
Очень даже недурственно. Стоит подписываться под стихотворением и ставить год написания. Прочитал, как будто сам съездил на полевые работы.
Возьму на себя смелость процитировать нашего коллегу, Ольгу Резник-Шестаковскую. Она сейчас на севере... строит трубопроводы какие-то... Смотрит тундра глазами-озерами, Завораживает, зовет. Приворотами, наговорами От себя уйти не дает. Перелетных птиц машет крыльями И оленьим стелится мхом, И старается, чтоб забыли мы, Что остался где-то наш дом. Но вернемся в края забытые, В те, где ночи темнее дня, Где деревья, дождем умытые, Где на улицах толкотня. И уйти-то будет несложно мне, Но однажды, к исходу дня, Крики птиц услышу тревожные - Это тундра зовет меня...
